По известной статистике Великая Отечественная война унесла около 27 млн. жизней граждан Советского Союза. Из них около 10 млн. – солдаты, остальные – старики, женщины, дети. Но статистика молчит о том, сколько детей погибло в годы Великой Отечественной войны. Таких данных просто нет. Война искалечила тысячи детских судеб, отняла светлое и радостное детство. Дети войны, как могли, приближали Победу в меру своих, хоть и маленьких, хоть и слабых, сил. Они хлебнули горя полной чашей, может быть, слишком большой для маленького человека, ведь начало войны совпало для них с началом жизни… Сколько их было угнано на чужбину… Сколько убито нерождёнными…Сотни тысяч мальчишек и девчонок в годы Великой Отечественной шли в военкоматы, прибавляли себе год-два и уходили защищать Родину, многие погибали за нее. Дети войны зачастую натерпелись от нее не меньше, чем бойцы на фронте. Попранное войной детство, страдания, голод, смерть рано сделали ребятишек взрослыми, воспитав в них недетскую силу духа, смелость, способность к самопожертвованию, к подвигу во имя Родины, во имя Победы. Дети воевали наравне со взрослыми и в действующей армии, и в партизанских отрядах. И это были не единичные случаи. Таких ребят, по данным советских источников, во время Великой Отечественной войны были десятки тысячи.Вот имена некоторых из них: Володя Казьмин, Юра Жданко, Леня Голиков, Марат Казей, Лара Михеенко, Валя Котик, Таня Морозова, Витя Коробков, Зина Портнова. Многие из них так воевали, что заслужили боевые ордена и медали, а четверо: Марат Казей, Валя Котик, Зина Портнова, Леня Голиков, стали Героями Советского Союза. С первых дней оккупации мальчишки и девчонки начали действовать на свой страх и риск, который действительно был смертельным.Ребята собирали оставшиеся от боёв винтовки, патроны, пулемёты, гранаты, а затем передавали всё это партизанам, конечно, они серьёзно рисковали. Многие школьники, опять же на свой страх и риск, вели разведку, были связными в партизанских отрядах. Спасали раненных красноармейцев, помогали устраивать подпольщикам побеги наших военнопленных из немецких концлагерей. Поджигали немецкие склады с продовольствием, техникой, обмундированием, фуражом, взрывали железнодорожные вагоны и паровозы. На «детском фронте» воевали как мальчики, так и девочки. Особенно массовым он был в Белоруссии.В частях и подразделениях на фронте вместе с бойцами и командирами нередко воевали подростки 13-15 лет. В основном это были дети, лишившиеся своих родителей, в большинстве случаев убитых или угнанных немцами в Германию. Дети, оставшиеся в разрушенных городах и сёлах становились беспризорными, обречёнными на голодную смерть. Страшно и трудно было остаться на оккупированной врагом территории. Детей могли отправить в концлагерь, вывезти на работы в Германию, превратив в рабов, сделать донорами для немецких солдат и т.д.

Кроме этого, немцы в тылу совсем не стеснялись, и со всей жестокостью расправлялись с детьми. «…Часто из-за развлечений группа немцев на отдыхе устраивала себе разрядку: бросали кусок хлеба, дети бежали к нему, а вслед им автоматные очереди. Сколько детей погибло из-за таких забав немцев по всей стране! Опухшие от голода дети могли что-то взять, не смысля, съестное у немца, и тут же очередь из автомата. И наелся ребенок навек!» (Солохина Н.Я., Калужская область, г. Людиново, из статьи «Мы родом не из детства», «Мир новостей», №27, 2010, с. 26).

Поэтому, проходящие по этим местам части Красной Армии чутко относились к таким ребятам и часто забирали их с собой. Сыны полков – дети военных лет воевали против немецких оккупантов наравне со взрослыми. Маршал Баграмян вспоминал, что смелость, отвага подростков, их изобретательность в выполнении заданий поражали даже старых и опытных солдат.»Федя Самодуров.

Феде 14 лет, он воспитанник мотострелковой части, которой командует гвардии капитан А. Чернавин. Подобран был Федя на своей родине, в разрушенном селе Воронежской области. Вместе с частью участвовал в боях за Тернополь, с пулемётным расчётом вышибал немцев из города.

Когда почти весь расчёт погиб, подросток вместе с уцелевшим бойцом взялся за пулемёт, долго и упорно отстреливаясь, задержал врага. Федя был награждён медалью «За отвагу».Ваня Козлов. Ване 13 лет, он остался без родных и уже второй год находится в мотострелковой части. На фронте он доставляет пищу, газеты и письма бойцам в самых сложных условиях. Петя Зуб.

Не менее трудную специальность избрал себе Петя Зуб. Он давно решил стать разведчиком. Родители его убиты, и он знает, как можно рассчитаться с проклятым немцем. Вместе с опытными разведчиками добирается до врага, сообщает по радио его местонахождение, и артиллерия по их указке даёт огонь, сокрушая фашистов». («Аргументы и факты», №25, 2010, с. 42).Воспитанник 63-й гвардейской танковой бригады Анатолий Якушин за спасение жизни командира бригады получил орден Красной Звезды. Примеров героического поведения детей и подростков на фронте существует достаточно много…Таких ребят во время войны погибло и пропало без вести очень много. В повести Владимира Богомолова «Иван» можно прочитать о судьбе юного разведчика. Родом Ваня был из Гомеля. В войну погибли его отец и сестрёнка. Мальчику пришлось пережить многое: он был и в партизанах, и в Тростянце – в лагере смерти. Массовые расстрелы, жестокое обращение с населением вызывали и у детей огромное желание мстить. Попадая в гестапо, подростки проявляли удивительные мужество и стойкость. Вот как описывает автор гибель героя повести: «…21 декабря сего года в расположении 23-го армейского корпуса, в запретной зоне близ железной дороги, чином вспомогательной полиции Ефимом Титковым был замечен и после двухчасового наблюдения задержан русский, школьник 10 – 12 лет, лежавший в снегу и наблюдавший за движением эшелонов на участке Калинковичи – Клинск… На допросах держался вызывающе: не скрывал своего враждебного отношения к немецкой армии и Германской империи. В соответствии с директивой Верховного командования вооруженными силами от 11 ноября 1942 года расстрелян 25.12.43 г. в 6.55».Девочки тоже активно участвовали в подпольной и партизанской борьбе на оккупированной территории. Пятнадцатилетняя Зина Портнова приехала из Ленинграда к родственникам в 1941 г. на летние каникулы в деревню Зуй Витебской области. Во время войны стала активным участником Обольской антифашистской подпольной молодёжной организации «Юные мстители». Работая в столовой курсов переподготовки немецких офицеров, по указанию подполья отравила пищу. Участвовала в других диверсиях, распространяла листовки среди населения, по заданию партизанского отряда вела разведку. В декабре 1943 г., возвращаясь с задания, она была арестована в деревне Мостище и опознана предателем. На одном из допросов, схватив со стола пистолет следователя, застрелила его и ещё двух гитлеровцев, пыталась бежать, но была схвачена, зверски замучена и 13 января 1944 г. расстреляна в тюрьме г. Полоцка.А шестнадцатилетняя школьница Оля Демеш со своей младшей сестрой Лидой на станции Орша в Белоруссии по заданию командира партизанской бригады С. Жулина взрывали с помощью магнитных мин цистерны с горючим. Конечно, девчонки привлекали к себе куда меньше внимания немецкой охраны и полицаев, чем мальчики-подростки или взрослые мужчины. Но ведь девочкам впору в куклы было играть, а они сражались с солдатами вермахта!Тринадцатилетняя Лида часто брала корзину или сумку и уходила на железнодорожные пути собирать уголь, добывая разведданные о немецких военных эшелонах. Если ее останавливали часовые, она объясняла, что собирает уголь, чтобы отапливать комнату, в которой живут немцы. Маму Оли и младшую сестрёнку Лиду фашисты схватили и расстреляли, а Оля продолжала бесстрашно выполнять задания партизан. За голову юной партизанки Оли Демеш фашисты обещали щедрую награду – землю, корову и 10 тысяч марок. Копии ее фотографии были розданы и разосланы всем патрульным службам, полицаям, старостам и тайным агентам. Захватить и доставить ее живьем – таков был приказ! Но поймать девочку не удалось. Ольга уничтожила 20 немецких солдат и офицеров, пустила под откос 7 вражеских эшелонов, вела разведку, участвовала в «рельсовой войне», в уничтожении немецких карательных подразделений.С первых дней войны у детей было огромное желание хоть чем-нибудь помочь фронту. В тылу дети изо всех сил помогали взрослым во всех делах: участвовали в противовоздушной обороне – дежурили на крышах домов во время вражеских налетов, строили оборонительные укрепления, собирали черный и цветной металлолом, лекарственные растения, участвовали в сборе вещей для Красной Армии, работали на воскресниках.Сутками трудились ребята на заводах, фабриках и производствах, встав за станки вместо ушедших на фронт братьев и отцов. Дети трудились и на оборонных предприятиях: делали взрыватели к минам, запалы к ручным гранатам, дымовые шашки, цветные сигнальные ракеты, собирали противогазы. Работали в сельском хозяйстве, выращивали овощи для госпиталей. В школьных пошивочных мастерских пионеры шили для армии белье, гимнастерки. Девочки вязали теплые вещи для фронта: варежки, носки, шарфы, шили кисеты для табака. Ребята помогали раненым в госпиталях, писали под их диктовку письма родным, ставили для раненых спектакли, устраивали концерты, вызывая улыбку у измученных войной взрослых мужчин. Об одном таком концерте есть трогательное стихотворение у Е. Евтушенко:

«В палате выключили радио…И кто-то гладил мне вихор.В Зиминским госпитале раненым

Давал концерт наш детский хор…»

А тем временем голод, холод, болезни в два счета расправлялись с хрупкими маленькими жизнями.Ряд объективных причин: уход учителей в армию, эвакуация населения из западных районов в восточные, включение учащихся в трудовую деятельность в связи с уходом на войну кормильцев семьи, передача многих школ под госпитали и др., помешали развёртыванию в СССР во время войны всеобщего семилетного обязательного обучения, начатого в 30-е годы. В оставшихся учебных заведениях обучение велось в две-три, а иногда и четыре смены. При этом дети вынуждены были сами запасать дрова для котельных. Учебников не было, а из-за нехватки бумаги писали на старых газетах между строчками. Тем не менее, открывались и новые школы, создавались дополнительные классы. Для эвакуированных детей создавались школы-интернаты. Для той молодежи, которая в начале войны оставила школу и была занята в промышленности или в сельском хозяйстве, в 1943 году были организованы школы рабочей и сельской молодежи.В летописи Великой Отечественной войны до сих пор остаётся ещё много малоизвестных страниц, например, судьба детских садов. «Оказывается, в декабре 1941-го в осажденной Москве в бомбоубежищах работали детские сады. Когда враг был отброшен, они возобновили свою работу быстрее, чем многие вузы. К осени 1942 года в Москве открылись 258 садиков!Более пятисот воспитателей и нянь осенью 1941-го рыли окопы на подступах к столице. Сотни работали на лесозаготовках. Воспитательницы, еще вчера водившие с детьми хоровод, сражались в московском ополчении. Под Можайском героически погибла воспитательница детскою сада Бауманского района Наташа Яновская. Воспитатели, оставшиеся с детьми, не совершали подвигов. Они просто спасали малышей, у которых отцы воевали, а матери стояли у станков. Большинство детских садов во время войны стали интернатными, дети находились там днем и ночью. И чтобы накормить детей в полуголодное время, охранить их от холода, дать им хоть капельку уюта, занять их с пользой для ума и души – для такой работы необходимы были огромная любовь к детям, глубокая порядочность и безграничное терпение». (Д. Шеваров «Мир новостей», №27, 2010, с. 27).

• «Играйте же, дети Растите на воле! На то вам и красное
• Детство дано»

, – писал Некрасов Н.А., но война лишила и детсадовцев «красного детства». Рано повзрослели и эти маленькие детишки, быстро разучившись шалить и капризничать. На детские утренники в садики приходили из госпиталей выздоравливающие бойцы. Раненые солдаты долго аплодировали маленьким артистам, улыбаясь сквозь слезы… Тепло детского праздника согревало израненные души фронтовиков, напоминало о доме, помогало вернуться с войны невредимыми. Ребята из детских садов и их воспитательницы тоже писали письма солдатам на фронт, посылали рисунки, подарки.У детей изменились игры, появилась «…новая игра – в госпиталь. В больницу играли и раньше, но не так. Теперь раненые для них – реальные люди. А вот в войну играют реже, потому что никто не хочет быть фашистом. Эту роль у них выполняют деревья. В них стреляют снежками. Научились оказывать помощь пострадавшим – упавшим, ушибленным». Из письма мальчика фронтовику: «Мы раньше тоже часто играли в войну, а теперь гораздо реже – надоела война, скорее бы она кончилась, чтобы мы опять хорошо жили…» (Там же).В связи с гибелью родителей в стране появилось много беспризорных детей. Советское государство, несмотря на тяжелое военное время, все же выполняло свои обязательства перед детьми, оставшимися без родителей. Для борьбы с безнадзорностью была организована и открыта сеть детских приемников и детских домов, организовано трудоустройство подростков. Многие семьи советских граждан стали брать к себе на воспитание детей-сирот, где они обрели себе новых родителей. К сожалению, далеко не все воспитатели и руководители детских учреждений отличались честностью и порядочностью. Вот некоторые примеры.«Осенью 1942 г. в Починковском районе Горьковской области были пойманы одетые в лохмотья дети, воровавшие картофель и зерно с колхозных полей. Выяснилось, что «урожай собирали» воспитанники районного детского дома. И делали они это отнюдь не от хорошей жизни. При проведении дальнейшего расследования местные милиционеры раскрыли преступную группу, а, по сути, банду, состоявшую из сотрудников данного учреждения. Всего по делу были арестованы семь человек, в том числе директор детдома Новосельцев, бухгалтер Сдобнов, кладовщица Мухина и другие лица. При обысках у них были изъяты 14 детских пальто, семь костюмов, 30 метров сукна, 350 метров мануфактуры и другое незаконно присвоенное имущество, с большим трудом выделенное государством в это суровое военное время.Следствие установило, что путем недодачи полагающейся нормы хлеба и продуктов указанные преступники только в течение 1942 г. расхитили семь тонн хлеба, полтонны мяса, 380 кг сахара, 180 кг печенья, 106 кг рыбы, 121 кг меда и т.д. Все эти дефицитные продукты работники детдома распродавали на рынке либо просто сами проедали. Только один товарищ Новосельцев ежедневно получал на себя и членов своей семьи пятнадцать порций завтраков и обедов. За счет воспитанников неплохо питался и остальной обслуживающий персонал. Детей же кормили «блюдами», приготовленными из гнилья и овощей, ссылаясь при этом на плохое снабжение. За весь 1942 г. им лишь один раз выдали по одной конфетке к 25-й годовщине Октябрьской революции… И что самое удивительное, директор детдома Новосельцев в том же 1942 г. получил от наркомата просвещения почетную грамоту за отличную воспитательную работу. Все эти фашисты заслуженно были приговорены к длительным срокам заключения». (Зефиров М.В., Дектярёв Д.М. «Всё для фронта? Как на самом деле ковалась победа», с. 388-391).»Аналогичные случаи преступлений и невыполнения педагогическими работниками своих обязанностей выявлялись и в других регионах. Так, в ноябре 1942 г. в Саратовский городской комитет обороны было направлено специальное сообщение о тяжелом материально-бытовом положении воспитанников детских домов… Интернаты отапливаются плохо или вообще находятся без топлива, теплой одеждой и обувью дети не обеспечены, в результате несоблюдения элементарных социально-гигиенических правил наблюдаются инфекционные заболевания. Воспитательная работа запущена… В интернате в селе Нестерове в некоторые дни дети вовсе не получали хлеба, словно проживали не в тыловой Саратовской области, а в блокадном Ленинграде. Учеба из-за отсутствия учителей и нехватки помещений была давно заброшена. В интернатах Ровенского района, в селе Волкове и других, дети также по нескольку дней вообще не получали хлеба». (Там же с. 391-392).

«Ах, война, что ж ты сделала, подлая…» За долгих четыре года, которые продолжалась Великая Отечественная война, дети, от малышей до старших школьников, сполна испытали все её ужасы.

Война каждый день, каждую секунду, каждый сон и так на протяжении почти четырёх лет. А ведь война в сотни раз страшнее, если видеть ее детскими глазами… И никакое время не сможет вылечить раны от войны, тем более детские.

«Эти годы, что были когда-то, горечь детства забыть не дает…»

«Прости нас, мы тебя, наверное, в детдом отдадим» — истории детей-сирот Великой Отечественной войны > Рубрика в Самаре

22 июня 1941 года. День, который в одно мгновение перевернул жизнь всех советских людей. В том числе и детей.

И хотя с того дня, когда началась война, минуло уже 78 лет, оказалось, что время все-таки лечит не любые раны.

Убедилась в этом на встрече, организованной региональной общественной организацией «Ветераны труда — сироты Великой Отечественной войны».

В один из июньских дней в Самаре собрались дети военных лет, чтобы помянуть и почтить родителей, отдавших свою жизнь за Родину. Что же выпало на долю тех ребят? Вот несколько мгновений из их прошлого.

Едва выживали и в тылу

Полину Хоружеву (ныне Чурсину) война застала семилетним ребенком. Жили они в Кинель-Черкасском районе Куйбышевской области.

— В нашей семье было девять детей, — рассказывает Полина Владимировна. — Родители не воевали, трудились в тылу. Нужны были здесь. Отец работал председателем колхоза.

Но не вынес голода и холода, заболел туберкулезом и умер. А после рождения самых младших, двойняшек, не стало и мамы. Четверых ребят забрали в детдом. Остальные остались со старенькой бабушкой. И я тоже.

Меня не отдали, поскольку сильно болела.

Старшая сестра работала на 9 ГПЗ, и когда одного из братьев хотели перевезти из одного детдома в другой, забрала его к себе. Там старшие обижали младших. Дадут, к примеру, малышам кусочек хлеба, а те, что повзрослее, его отнимут. Братишка был небольшим. Учился в первом классе. Так с сестрой и вырос. И позже стал трудиться с ней на одном заводе.

Другая сестренка, которой исполнилось 14 лет, стала работать на ферме на мамином месте. Доить коров и вести учет. Кстати, продукты сразу отправляли на фронт.

Третья сестра устроилась в детский садик. Все, кто мог, несмотря на возраст, работали. Жили мы очень голодно. Легче было весной и летом. Собирали дикий лук, чеснок, коренья всякие.

Бабушка, бывало, все это перемелет и добавит в смесь немного муки. Сделает лепешки. И даст нам по одной, чтобы не умерли с голоду. Спасибо мельнику, который разрешал бабушке подметать на мельнице мучную пыль.

Иногда сестра приносила с фермы маленькую баклажку молока и давала нам по капельке.

Непонятно, как мы выжили. Потом я работала на заводе. Сначала токарем, а после окончания вечернего техникума — технологом. Сейчас у меня двое детей, четверо внуков, шестеро правнуков.

Фронтовой треугольник

А еще на встречу пришли брат и сестра — Иван и Лидия Карповы. Лидия Федоровна сейчас Сапожкова. В тяжелую военную пору она была совсем маленькой, поэтому воспоминаниями делится ее брат.

— Когда началась война, отца сразу мобилизовали, — рассказывает Иван Федорович. — Хорошо это помню, хотя мне шел лишь четвертый год. Нас, детей, было трое: я — самый старший, Владимир и Лида — самая младшая. После ухода отца на фронт мы остались с его старшим братом Михаилом, который служил в органах госбезопасности, и с матерью.

Помню, как однажды нам пришло письмо-треугольник, какие обычно присылали с фронта. И в нем медицинская сестра сообщает, что пишет под диктовку Карпова Федора Максимовича. А находится тот в госпитале в тяжелом состоянии. Оторвало правую руку. Был он шофером. Возил «катюшу». И снаряд угодил в машину.

Какое-то время отец находился в полевом госпитале, а потом его отправили в город Чернигов. И в этом письме папа обращается к своему старшему брату: «Миша, прошу тебя: не оставляй моих детей».

Но беда, как говорится, не приходит одна. Вскоре после получения этого известия умирает мама. А в 1944-м мы остались круглыми сиротами. Отца не спасли. Наконец-то война закончилась. Но жизнь осталась тяжелейшей. И как-то дядя сказал мне: «Прости нас, мы тебя, наверное, в детдом отдадим». Супруга его болела.

Страдала астмой. Воспитывать нас всех ей было нелегко. Меня отправили в детский дом №2 на 4-й просеке. Примерно через год в детском доме оказался и брат. Но в другом — №1, расположенном, кажется, в районе парка имени Горького. В детдоме я жил до 1952 года.

А потом учился в ремесленном училище, которое находилось там, где сейчас сквер Высоцкого. В 1954-м, после его окончания, на заводе «Строммашина» и началась моя трудовая деятельность. Работал там до 2003 года. Сестренка оставалась в семье дяди. После окончания десятилетки устроилась на завод «Экран».

В 1957 году я ушел в армию. Служил в Москве, в радиотехнических войсках.

Долго снилась война

Валентина Хуторскова (ранее Харьковщенко) — уроженка Харьковской области. Жила в селе Рубежное Волчанского района.

— В семье было пятеро детей, — рассказывает Валентина Ивановна. — Родители наши погибли. Отец — на фронте, мама — в 1943 году во время бомбежки. В нашем доме тогда квартировали чехи. Погибли и они. Помню, у нас была кровать с низко опущенным одеялом. Под нею — подпол, где мы в основном и находились. Бомбили каждый день.

После гибели мамы нас отдали в харьковский детский дом. А в августе 1943 года вместе с другими воспитанниками нас с сестрой (мы двойняшки) и братом эвакуировали в Куйбышев. Но брат до Волги не доехал. У него заподозрили тиф и сняли с поезда.

Когда приехали в Куйбышев, я была очень слабой. И не помню, где находился детский дом или приемник. Мы попали куда-то на излечение. А однажды из Красноармейского района приехала женщина, чтобы взять в семью ребенка. Выбрала меня. Мою сестру забрали в другую семью.

И жизнь моя оказалась ой какой несладкой! Женщина, которую я позже считала своей бабушкой, взяла меня ради льгот для дочери. Чтобы ту не гоняли на тяжелые работы. После войны в этой семье появились собственные дети. И меня окончательно превратили в няньку и домработницу. Заставляли делать всю черную работу. Кроме того, воровать зимой сено. А летом — зерно.

Помню, его возили на ток на лошадях. И мне сильно доставалось от опекунов за то, что не исполняла их приказов.

Они питались нормально. Но мне ничего не давали. Картошки в чугунке сварят — и все. Только если меня кто покормит, пожалеет, поднимали скандал. Сестренке повезло. Попала в хорошую семью. Мы тогда не понимали, почему, будучи сестрами, живем не вместе. А в третьем классе, уже весной, меня перестали пускать в школу. Заставили следить за телятами.

И тогда учительница Анна Семеновна под крики моих мучителей забрала меня к себе. Она жила при школе. Начала хлопотать, чтобы меня определили в детдом. До окончания третьего класса жила у учительницы. А потом отдали в другую семью. Продукты, молоко и прочее для меня стал выписывать колхоз.

И где-то в августе меня отвезли в небольшой детский дом в Сызрани на улице Ульяновской, 49. Он был уютным. Жили мы дружно. Училась я хорошо, пела в хоре, танцевала. Занималась в балетной и спортивной школах. У детского дома было свое подсобное хозяйство: коровы, лошадь, свиньи, поросята. Мы по очереди дежурили в столовой. А еще на кухне.

Поваром была очень хорошая женщина. Летом нас вывозили в летний лагерь.

Как встречал войну город Куйбышев

В детдоме жила с 1950 по 1954 год, до окончания семи классов. Директор уговаривала остаться и окончить десятилетку, поступить в институт. Но я уехала.

Хотела учиться в медучилище, но опоздала с подачей документов. Поступила в сельскохозяйственный техникум в Усолье. Получила профессию зоотехника.

По распределению работала в Подбельском (Похвистневском) районе. С 1964 года живу в Самаре.

Всегда мечтала найти своих родных. Подала во всесоюзный розыск. Напрасно прождала ответа целых пять лет. Потом мне посоветовали написать в военкомат. И тогда пришел ответ с адресами родственников. Поехала в Харьков, встретилась с ними. И внесла в свои документы уточнения. Год рождения, например.

Тяжело вспоминать то время. Мне эта война снилась постоянно. И когда замуж вышла, и когда сын родился. Ведь под бомбежками находилась два года. Был случай, когда меня полдня искала вся деревня. И не могли найти. Это уже здесь, после эвакуации в Куйбышевскую область. Пролетел самолет. И я в ужасе спряталась.

За занавеской, под иконами.

* * *

…У каждого из этих детей войны неповторимая судьба. Главное — они выросли достойными людьми. И сейчас многие из них продолжают вести активный образ жизни.

old.sgrpess.ru

ТЭГИ:

• война
• интервью
• история
• люди
• самара

Волгоград

Дети-сироты той кровопролитной войны — особая категория людей. Какова же была их судьба и отношение к ним властей?

В источниках встречаются разные данные по количеству послевоенных детей-сирот в СССР. Чаще всего звучит цифра 680 тысяч. Вдумайтесь только! За каждым из них стоит сломанная судьба и большая трагедия.

Как и после Гражданской войны, детская беспризорность и безнадзорность вновь стала общенациональной проблемой, но как-то не укладывается в голове тот факт, что в годы Великой Отечественной войны беспризорных детей реально не было. Об этом говорят свидетели тех лет.

После великого перелома в 1943-м, когда фашистская армия покатилась на запад, руководство Советского Союза в августе того же года выпустило постановление об организации на освобожденных территориях суворовских, нахимовских и специальных ремесленных училищ с повышенными нормами содержания детей и обучения их лучшим военным и гражданским профессиям с обязательной тогда семилеткой.

Тогда оставшихся без родителей детей собирали на улицах и в развалинах разрушенных городов комендантские патрули и направляли в военкоматы. Дальше судьба ребятишек была определена. Вскоре они уже щеголяли в новенькой военной, морской или ремесленной форме. То есть у воюющей и наполовину разрушенной страны деньги для детства находились!

Однако и это еще не все. В военные и послевоенные годы возродилась практика передачи детей-сирот в семьи. Так, за 1941—1945 годы было взято под опеку и патронирование 270 тысяч детей-сирот.

В 1950 году в стране было 6543 детских дома, где жили 635,9 тысячи человек. В 1958-м — 4034 детских дома с 375,1 тысячи детей. И вот наконец в 1956 году по решению правительства стали создаваться школы-интернаты.

И как бы ни было трудно, важно то, что сироты не остались брошенными на произвол судьбы. Государство заботу о них взяло на себя. Полностью. Да, не все попали в детдома. Оставались и беспризорники, но по большей части те, кто не хотел идти в эти учреждения.

Сегодняшняя же картина с беспризорниками пугает, хотя и живем мы в мирное в общем-то время. В каждом городе и поселке мы встречам оборванных, грязных и истощавших ребятишек. И не всегда они оказываются сиротами, многих заставляют попрошайничать собственные родители.

Они просто не могут накормить и одеть ребенка в нынешних условиях. Кто поможет? Никто. Подачки от государства в виде пособий не спасают. Ну а если родителей нет, то совсем плохо.

Большая часть детских домов закрылась, содержать их невыгодно — сироты вообще невыгодны, им же надо путевку в жизнь дать в виде жилья и образования. Вот такая печаль современности…

Галина Аникеева.

В исследовательской работе по истории «Сироты военного времени 1941-1945 г.г.» отражены данные о сиротах военного и послевоенного времени. Исследование проведено после прочтения дневника Тани Савичевой, девочки которая увидела самые страшные дни блокадного Ленинграда.

Своей исследовательской работой по истории я напомнила себе и моим сверстникам о детском подвиге, об истинных ценностях. Материал о сиротстве в военные и послевоенные годы я находила в музее, из статей, в сети Интернет.

Содержание

Введение
1. Дети войны
2. Послевоенный период
3. Дети в Горячем Ключе

Итог

Источники информации

Введение

Их расстреляли на рассвете,
Когда вокруг белела мгла.
Там были женщины и дети

• И эта девочка была.
• Сперва велели всем раздеться,
  Потом ко рву всем стать спиной,
  Но вдруг раздался голос детский.
  Наивный, тихий и живой:
• «Чулочки тоже снять мне дядя?» —
• Трехлетней девочки глаза.

Не упрекая, не грозя
Смотрели, словно в душу глядя

«Чулочки тоже!»
Но смятением на миг эсэсовец объят.
Рука сама собой в мгновенье
Вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим,
Проснулась в ужасе душа.
Нет! Он застрелить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках.

Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат! Что если б дочка
Твоя вот так же здесь легла?
И это маленькое сердце
Пробито пулею твоей!
Ты – Человек, не просто немец!
Но ты ведь зверь среди людей!
… Шагал эсэсовец угрюмо
К заре, не поднимая глаз.
Впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.

И всюду взгляд светился синий,
И всюду слышалось опять
И не забудется поныне:

1. «Чулочки, дядя, тоже снять?»
2. Э. Асадов

Дети войны – жертвы войны. Жертвы, на мой взгляд, самые не защищённые. За годы великой отечественной войны, по разным оценкам, погибло более 28 миллионов наших соотечественников, в том числе, 13 миллионов детей.

• Тринадцать миллионов маленьких человечков, которые верили в чудеса, которые, как и мы, учились в школе, которые мечтали стать врачами и первооткрывателями, которые только-только появились на свет и были растерзаны войной познав лишь улыбку мамы.
• Данное исследование проведено мною под впечатлением от прочтения дневника Тани Савичевой, девочки которой довелось увидеть самые страшные дни блокадного Ленинграда, увидеть смерти самых близких ей людей и самой умереть от истощения.
• Задумываясь о том, что судьба Тани Савичевой находит отражение в миллионах таких же детских судеб становится жутко, становится страшно и непонятно как и зачем столько взрослых убили столько детей.
• На хрупкие плечи тех детей, кому удалось выжить легли самые страшные испытания, и преодоление этих испытаний есть самый настоящий подвиг, помнить и рассказывать о котором – наш долг.
• Цель моего исследования – освещение вопроса сиротства в военные и послевоенные годы, напоминание себе и моим сверстникам о детском подвиге тех лет и о истинных ценностях.
• Сегодня страшное слово «сиротство» носит единичный характер и многие из нас даже представить себе не могут, с чем сталкиваются дети, лишившиеся родительской опеки.

Дети, оставшиеся без родителей в период войны, были навсегда лишены детства. То жестокое и беспощадное время заставило их в один миг повзрослеть.

Сотни тысяч мальчишек и девчонок для того, чтобы попасть на фронт прибавляли к своему возрасту год или два. Ребята в возрасте 8 – 10 лет наравне со взрослыми работали на заводах, многие оказывали существенную помощь партизанам.

Дети участвовали в разведке, в подрывах железнодорожных путей, помогали пленным бежать из концлагерей. По рассказам очевидцев тех событий написано немало повестей о недетском подвиге.

Наиболее известными героями того времени стали Володя Казьмин, Юра Жданко, Лёня Голиков, Марат Казей, Лара Михеенко, Валя Котик, Таня Морозова, Витя Коробков, Зина Портнова. Многие ребята были удостоены звания Героя Советского Союза.

Послевоенный период

Но, к счастью, в 1945 году война над фашистскими захватчиками закончилась, и для обескровленных, осиротевших детишек начались новые испытания, связанные с поиском выживших родных, поиском нового дома.

После Великой Отечественной войны в Центральном адресно-справочном детском столе, находившемся в Бугуруслане Чкаловской области, было поставлено на учет около двух с половиной миллионов детей, которые разыскивали своих родителей или родственников. Но даже эта цифра не полностью отражала масштабы детского сиротства послевоенных лет.

Для содержания детей были построены детские дома, количество которых в 1950 году составляло 6 543.
Из-за большого количества детей, все приюты были переполнены. Спальных мест не хватало, дети спали по несколько человек в одной кровати, одежда и еда также доставалась не всем.

От голода детские дома спасались подсобными хозяйствами, где всю работу выполняли сами воспитанники. В последующем, детские дома стали работать как школы-интернаты, дающие воспитанникам военное или профессиональное образование.

Следует отметить, что в послевоенные годы количество детей-сирот увеличивалось. Этот факт объясняется тем, что в 1946 году ряд регионов страны охватил голод, и родители зачастую были не в состоянии прокормить своих детей.

С целью спасения от голодной смерти, дети отдавались в детские дома. Многие родители не забирали своих детей обратно, так как сами умерли либо от голода, либо от болезней.

Дети в Горячем Ключе

1. Из справочного материала, подготовленного сотрудниками городского музея следует, что в 1942 году в Горячий Ключ поступали дети, эвакуированные с оккупированных немцами территорий.

2. В нашем городе детям оказывалась помощь, но в дальнейшем, при наступлении немецких войск на Кубань, дети отправлялись в другие города, где было безопасно.

3. Многие из прибывших в наш город детей были усыновлены местными жителями.

Итог

• Итогом проведённого исследования стало моё мнение – нет на свете ничего страшнее и разрушительнее чем война.
• Когда мы вырастем, мы станем врачами, инженерами, строителями, военными или политическими деятелями, но, кем бы мы не были, мы обязаны сделать так, чтобы не было войны.
• Сегодня нам нужно изучать и глубоко вникать в историю, анализировать причины и следствия происходящих событий и не допускать ошибок наших предков.

Источники информации

Информация получена из следующих источников:

1. Электронные ресурсы Интернет;

2. Статья «Детские дома и школы для детей-сирот в России в годы Великой отечественной войны и послевоенный период». Автор А.А. Славко;

3. Справка, выданная городским музеем г. Горячий Ключ.

Председатель организации детей-сирот ВОВ Валентина Зиновьева: Мы оказались самыми незащищенными

Дети прячутся во время бомбардировки в укрытии на окраине Кишинева. Борис Ярославцев, июнь 1941 года

О проблемах социальной поддержки тех, кто остался сиротой в годы войны рассказывает Валентина Зиновьева, председатель региональной общественной организации «Память сердца. Дети-сироты Великой Отечественной войны»

Название нашей региональной общественной организации «Память сердца. Дети-сироты Великой Отечественной войны» говорит само за себя. Мы дети погибших (пропавших без вести) военнослужащих, умерших от ран и болезней в связи с боевыми действиями в той войне.

Оставшись в несовершеннолетнем возрасте без кормильца (бывало и такое, что до восьми детей на руках вдовы), мы уже нетрудоспособными пенсионерами оказались самой униженной, незащищенной категорией граждан.

Ни компенсации от государства за гибель кормильца, ни помощи нам в становлении на ноги, ни обеспечения жильем и т. п. — мы воспринимаем всё это как умаление роли наших погибших родителей в Великой Победе, как отторжение государством их семей.

Если бы воскресли те воины, они бы не поверили своим глазам, какой памяти удостоены их семьи.

Уже все категории граждан, пострадавших от фашизма (потомки блокадников, узников фашистских лагерей и другие), семьи участников Великой Отечественной войны имеют социальную поддержку на уровне федерального (дополнительно — регионального) значения. Семьи же погибших военнослужащих в Великой Отечественной, получается, не относятся к числу пострадавших и не имеют социальной защиты. Хотя нормативные акты на государственную социальную поддержку есть, но они оказываются нереализованными.

В России уже выросшие и даже постаревшие дети погибших воинов вынуждены объединяться, что называется, снизу — в общественные организации и межрегиональный союз общественных объединений «Дети защитников Отечества, погибших в Великой Отечественной войне» в субъектах РФ.

Они заявляют о себе уже на протяжении 15 лет, но их не видят и не слышат. Не исключение и пермская краевая организация «Память сердца». Более 12 лет она выступает с обращениями, проводит митинги, шествия, пикеты, но всё безрезультатно.

Никто, в том числе и средства массовой информации, не обращает внимания.

Можно напомнить: в 2011 году наша организация добилась принятия регионального закона о социальной поддержке детей военнослужащих, погибших в Великой Отечественной войне.

Но в нём, по существу, лишь моральная составляющая: предоставление компенсации за поездку на места захоронений и увековечения памяти о погибших воинах, возможность посещения Пермского госпиталя.

Пермский край — единственный субъект РФ, где утвержден статус «Дети защитников Отечества, погибших в годы Великой Отечественной войны» с выдачей удостоверения на социальную поддержку со стороны властей Пермского края.

Однако, несмотря на многочисленные обращения «Памяти сердца» о введении в соответствующий закон Пермского края материальной составляющей, рассмот­рение этого вопроса в повестках Законодательного собрания не значится.

30 октября, как это происходит ежегодно, состоялся митинг памяти жертв политических репрессий. Власти Пермского края выражали признательность пострадавшим с заверением увеличить им социальную поддержку.

В тот же день прошла встреча губернатора с членами ассоциации жертв политических репрессий общества «Мемориал», где также звучали слова сочувствия и благодарности в адрес пострадавших и их родственников. Как было сказано, «чтобы молодое поколение знало и помнило свою историю». Всё верно.

Только нам представляется, что молодое поколение должно знать не одни лишь негативные явления в истории государства. А в первую очередь — о страницах патриотизма в Великой Отечественной войне, о цене Победы, о миллионах военнослужащих Красной армии, отдавших свои жизни за Родину, за живущие и будущие поколения.

Ведь признаем: останки патриотов своей Родины до сих пор продолжают доставать из болот, в волгоградских степях и теперь хрустят их косточки под ногами.

За время существования нашей организации её представители не были приняты ни одним из бывших губернаторов. Нас радует, когда нынешний глава региона встречается, скажем, с краевым советом ветеранов.

Радует и вселяет надежду, что и мы получим подобный отклик на наше письмо с 260 подписями делегатов конференции, представляющей 11 000 членов организации «Память сердца».

Повторюсь: умаление значимости в Победе погибших воинов, недостаточность памяти о них, отторжение членов их семей оскорбляют чувства детей защитников, положивших свои жизни за Родину. И не соответствуют содержанию судьбоносных слов: «Никто не забыт, ничто не забыто!»

Это — крик нашей души!..

 Валентина Зиновьева, председатель региональной общественной организации «Память сердца. Дети-сироты Великой Отечественной войны»